Блондин в грехах

[melkajaOL]

В последние дни мой мозг кипит Очень хочется поскорее доделать одну вещь, которая была вроде бы безвозвратно заброшена. Помимо личных, появилась куча других проблем, Ночью с горя копалась в бумажках и наткнулась на извращение, которым страдала какое-то время назад. В период написания этого я учительствовала в старших классах, где уровень образованности и культуры у детей вообще отсутствовал как таковой Так что стихи эти - попытка уйти от жестокой реальности изучения с теми детьми "Онегина" и окончательно, извините, не отупеть самой
Написано было полторы главы. Тут выкладываю кусок первой - то, на что хватило сил перечитать и подкорректировать. Выкладываю с надеждой на то, что прочтение оного опуса заставит вас на минуту отвлечься от будни и перелистать Пушкина. Хотя бы вскользь и перед сном. Поверьте, оно того стоит.

Название: Уильям Кровавый или История одной нежизни (Блондин в грехах)
Жанр: стёб
Предупреждения: попытки следовать знаменитой "онегинской строфе" и сюжету Джосса здесь почти всегда были провальны.
От автора: чтобы воистину насладиться сиим творением, убедительная просьба придерживаться 3-х правил:
- обращать внимание на авторские ударения в словах. Тогда ударная буква выделена, напр. "нЕжизнь".
- "е" читать как "е", а "ё", как "ё". Те слово "безнадежно", так и звучит, но никак не "безнадёжно"
- не воспринимать все ниженаписанное всерьез.
Отказ от прав: да. Такого счастья Сам Джосс не захочет.


Не мысля уж тебя забавить,
Вниманье, в общем, не любя,
Хотела б я тебе представить,
Читатель, story от себя.
Життя героя или нЕжизнь?
Увидишь сам, канон любя.
А что то будет: быль ли, небыль,
Решает каждый за себя.
Но так и быть, рукой пристрастной
Прими собранье странных глав,
Полусмешных, полуужасных,
Всегда коротких и неясных -
Лишь плод моих больных забав.
Втроем писали: Джосс, и Пушкин,
И я, всех бетов разогнав.
Урок тебе, читатель, главный:
Твори лишь с бетой пополам.
Она всегда найдет ошибки,
И не постигнет тебя срам.

ГЛАВА ПЕРВАЯ
не исключено, что последняя

"Гранд-Сир мой самых честных правил,
Когда блаженство испытал,
Тотчас же девушку оставил
И грозным "- усом" воссиял.
Его пример - другим наука.
Но, Боже мой, какая су**:
Теперь он делит ночь и день
С моею Дру мою постель!
Какое низкое коварство -
Заставить внука ревновать
И лишь объедки оставлять!
Как мне найти от "- ус" лекарство?
Вздыхаю гневно про себя:
В Аду не вынесут тебя!"

Так думал наш блондин-повеса,
КатЯ колеса по пыли,
Всевышней волею Зевеса
(Ударом Баффи) инвалид.
Фанаты Ангелуса Клана!
С блондином моего романа
Без распылений, сей же час
Позвольте познакомить вас:
Уильям, бедный обыватель,
Родился в Англии Сырой,
Слыл простаком, зато с душой.
Но был паршивый он писатель.
Так говорят и про меня,
Но больно уж пинаюсь я.

В рассвете юности цветущей
В двух-трех влюбленностях парил,
Но лишь СессИли всемогущей
Уилл свое сердце подарил.
Вот на прием он к ней приходит
(О стрижке речи не заводим)
В костюмчик серенький одет.
Таким его увидел свет.
Он по-французски совершенно
Ни "бэ", ни "мэ" не понимал,
Мазурку, впрочем, станцевал,
Упав при том непринужденно.
Чего ж им надо? Свет решил,
Что он смешон, хотя и мил.


Все мы кусали понемногу
Кого-нибудь и где-нибудь...
То было мысли отступленье.
Пора к герою сказ вернуть.
Уильям наш, по мненью многих
(Людей богатых и убогих),
Сложен неважно, не педант,
Ни в чем не смел иметь талант.
Без принужденья в разговоре
Лишь заикался и кивал,
Всегда не вовремя зевал,
Хранил молчанье в светском споре.
И вызвал обморок у дам
Огнем бессвязных эпиграмм.

В тот день, веселье покидая,
И не желая дальше жить,
Не смог вампира Уилл в сарае
От куртизанки отличить.
И миг настал чудесный счастья,
Вокруг сгорело все огнем.
И умер Уильям в ночь ненастья,
И Спайк родился новым днем!
Его Богиня и Принцесса,
Друзилла, привела в Семью.
Так начал летопись свою
Кровавый молодой повеса.
Все б хорошо, но дед Лиам
Терялся в славе внука сам!

"Бичу" пришлось считать потери,
Таить надежду, ревновать,
Принять внучка, в себя не верить.
Быть хмуро-мрачным, изнывать,
Являться гордым и послушным,
Внимательным и равнодушным!
Но время Ангелуса все же
Пока вернуться к нам не сможет.
Уильям же казался новым:
В те дни невинность потерял.
Всегда к насилию готовый,
Друзиллу лаской забавлял.
Текли века, сменялись люди.
Казалось, горя здесь не будет.

Но был окончен миг веселья -
Друзилла страшно захворала,
Как в час жестокого похмелья
С мгновеньем каждым умирала.
К тому моменту Уильям (зайка!)
Уже лет сто как звался Спайком,
И к мукам девочки бездушной
Он не остался равнодушным.
И блонди, не жалея силы,
Вскочив в чернеющий Десото
(Чтоб также ездил Ямомото*!),
Повез лечить останки милой.
Куда герой свой путь направит?
И сможет ли судьбу исправить?

*Ямомото - спортсмен, пилот "Формулы - 1". Эффектнее, конечно, было бы упомянуть Шумахера, но не каждый, извините, Шумахер способен рифмоваться с Десото

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вчера взяла и написала конец главы. Вообще, меня раздражают вещи, которые пишутся частями, но, увы, я не могу иначе

Чтобы сохранить атмосферу Пушкина:
- "е" читать как "е", а "ё", как "ё". Те слово "уединенный", так и звучит, но никак не "уединённый" и тд.
- одинокой=одинокий, в 19 веке была такая фишка)


Местечко СанниДи, однако,
Весьма престранный уголок:
В почете там бывала драка,
И выжить демон вряд ли б смог.
Дом там стоял уединенный,
Десятком кладбищ окруженный
Со всех сторон. Внутри живала
И долг свой верно исполняла
Убийца Баффи. По ночам
С колом по местности гуляла
(Но чаще в "Бронзе" зависала),
Мочила нечисть тут и там.
Но мы о ней потом расскажем,
А здесь блондинчика уважим.


Припарковавшися на знаке
"Добро пожаловать, друзья!"
Блондин тотчас изрек: "Однако!
O home, sweet home, приехал я!"
В надежде здесь найти лекарство
И прекратить свои мытарства,
Наш Спайк, устроив свою детку,
Подался прямо на разведку.
Но не случились бы поминки:
Убийцу Спайки повстречал -
Чуть-чуть нежизнь не потерял!
"А с виду - чистая блондинка", -
Герой наш недоумевал
И план убийства составлял.


Но в этом городке в ту пору
Вампир постарше обитал.
Лупил собратьев без разбору,
Любимой Баффи помогал.
По имени он Ангел звался,
А нам же как Лиам встречался.
Красавец, в полном цвете лет:
Слегка за 200. Возраст? Нет!
Он из Румынии далекой
Привез проклятие душой.
И был совсем уже иной:
Все больше хмур и одинокой,
А кудри черные до плеч
Сменили пакли в виде свеч.

Он верил, что душа родная
Ему навечно отдана.
И в муках тяжких изнывая,
Влюбился в Баффи. А она
Сначала мрачности боялась,
Потом к вампиру привязалась.
Сраженья, драки и учеба,
Забыла Баффи, что "Бичом" был
Наш Ангел. Чувства воспылали,
Случился счастья краткий миг
И снова Ангелус возник.
Но мы об этом уж писали.
Вот так блондин после оргАна
Вошел опять в состав, шит, Клана.

Нежизнь - не сказка: Дру, которой
Блондин успел-таки помочь,
Пленилась Ангелусом скоро,
А Спайка часто гнала прочь.
Блондин грешил и сам немало,
Но Пуфа прыть его достала!
Он злился и негодовал,
Но потихоньку вычислял,
Как можно, деда сокрушив,
Любовь прекрасную вернуть,
И дальше свой продолжить путь,
Попутно Баффочку убив.
И вот чудесный день настал:
Наш Спайк с коляски-кресла встал!

Все гениальнейшее просто.
Подметив истину такую,
Блондинку небольшого роста
Блондин в союзницы вербует.
И началось: брюнет с блондином
Чуть не сошлись в бою едином!
Но Спайк, опять же, не сглупил,
И деда палкой отлупил.
Лупил сердечно и любя,
И по-семейному пиная
Ногами. Знав, что жизнь иная
Уже грядет, увез Друзиллу и себя.
А Баффи, долг исполнив свой,
Убила Ангела с душой.

Ах, он любил сильней нежизни,
И после гроба! А она
Хладней обычного, капризна,
Уже другим увлечена.
Друзилла Спайку изменяла
И тело блонди отвергала.
А были вместе сотню лет.
Она нормальна? Впрочем, нет.
Все перепробовал блондин:
Стихи и слезы и проклятья.
Дарил и девственниц и платья,
Но получил ответ один:
"Нет. Стал ты для меня помехой".
Спайк просто плюнул и уехал.

Но наш герой не прост и сам,
Он родословной обладает:
Жил-был когда-то Чопстик-сан
В стране японских самураев.
Был всем известен белым пузом
И несравненной аркебузой.
Еще когда был малышом,
Наш Уильям-Спайк читал о нем:
Спаситель мира, сегунов,
Родоначальник жанра хайку.
Во всем он был похож на Спайка!
(Ну, кроме кожаных штанов).
И, не пятная предка силу,
Наш Спайк решил вернуть Друзиллу!